На выступах скал, мелькавших за стеклом, я успел заметить несколько известковых трубок морских червей-полихет и два-три экземпляра бледных морских звезд.
Но вскоре и эти представители животного мира исчезли. На глубине девяти километров «Наутилус» оказался за пределами сферы жизни, будто воздушный шар, достигший самых разреженных слоев атмосферы. В эту минуту каждый квадратный сантиметр поверхности судна испытывал давление почти в тонну!
– Бог ты мой! – вскричал я. – Мы на таких глубинах, куда не проникал до нас ни один человек! Взгляните, капитан, – какие величественные скалы, какие пещеры, и ни одного живого существа!..
Я сохранил в памяти этот пейзаж, никогда не видевший солнца: первозданная гранитная чешуя земной коры, очертания горных вершин, словно прочерченные тонкой кистью фламандского живописца, песчаное дно…
– Нам пора подниматься, – наконец произнес капитан Немо. – Не следует слишком долго подвергать корпус «Наутилуса» таким нагрузкам. Держитесь крепче!
Я не успел среагировать – и тут же был сбит с ног: «Наутилус» стремительно понесся вверх подобно воздушному шару. Он рассекал толщу вод с глухим шипением и непостижимой скоростью. В четыре минуты преодолев целых три лье – расстояние между ложем и поверхностью океана, он выскочил из воды, будто летучая рыба, взвился в воздух и вновь рухнул в океан, взметнув на огромную высоту исполинские фонтаны брызг!