Постараюсь коротко рассказать о том, как выглядит Эфес.
На склоне высокой крутой горы, обращенном к морю, громоздятся глыбы серого мрамора; предание гласит, что это остатки темницы, в которую восемнадцать столетий назад был заключен апостол Павел. С этих развалин открывается прекрасный вид на безлюдную равнину, где некогда стоял Эфес, самый пышный город древности. Прекрасный храм Дианы Эфесской, творение несравненных зодчих и ваятелей, по справедливости почитался не последним из семи чудес света.
За нами – море, а впереди раскинулась плоская зеленая низина (вернее, болото), которая уходит вдаль и теряется среди гор; по правую руку, высоко на горе, стоит древняя крепость Айсалук; неподалеку от нее, на равнине, – разрушенная мечеть султана Селима (она построена на могиле святого Иоанна и прежде была христианской церковью); дальше, прямо перед нами, Пионский холм, вокруг которого теснятся еще не рассыпавшиеся в прах руины древнего Эфеса; узкая долина отделяет их от голой, скалистой горы Коресс. Вид хорош, но безрадостен, – ведь на этой широкой равнине не может жить человек, и здесь нет никаких признаков жилья. Если бы не обвалившиеся своды, исполинские контрфорсы и разрушенные стены, которые поднимаются у подножия Пионского холма, невозможно было бы поверить, что некогда здесь стоял город, чья слава разнеслась по свету прежде, чем имя его вошло в историю христианства. Не верится, что многое из того, что сегодня так же знакомо и привычно всем людям во всем мире, как самые простые, обыденные слова, рождено историей этого безмолвного, пустынного и скорбного края с его туманными преданиями. Мы говорим об Аполлоне и Диане – они родились здесь; о превращении нимфы Сиринги в тростник – это случилось здесь; о великом Пане – он жил в пещерах Коресса; об амазонках – тут был их любимый приют; о Вакхе и Геркулесе – оба сражались здесь с этими воинственными женами; о циклопах – это они сложили из гигантских мраморных глыб вон те, ныне обвалившиеся, стены; о Гомере – Эфес один из многих городов, где он родился; о Тимоне Афинском, об Алкивиаде, Лизандре, Агесилае – они бывали здесь, так же как и Александр Великий, Ганнибал, Антиох, Сципион, Лукулл и Сулла, Брут, Кассий, Помпей, Цицерон и Август; Антоний был здесь судьей, и однажды, не дослушав словопрений, он вскочил с места и устремился вдогонку за мелькнувшей в дверях Клеопатрой; отсюда они вместе отправлялись в увеселительные прогулки на галерах с серебряными веслами и надушенными парусами, и прекрасные девы служили им, а певцы и музыканты забавляли их; и кажется, совсем недавно (ведь когда возникло христианство, он был уже древен) в этом городе апостолы Павел и Иоанн проповедовали новую веру; и здесь, как полагают, Павел был брошен на съедение диким зверям, ибо в «Первом послании коринфянам» (гл. XV, стих 32) он говорит:
По рассуждению человеческому, когда я боролся со зверями в Эфесе…
И тогда еще живы были многие, лицезревшие Христа: здесь умерла Мария Магдалина, здесь Дева Мария провела остаток своих дней, и Иоанн не покидал ее (правда, Рим рассудил за благо указать ее могилу в другом месте); всего каких-нибудь шесть-семь веков назад – все равно что вчера – эти улицы наводнили полчища одетых в кольчуги крестоносцев; и уж если перейти к пустякам, мы вдруг по-новому восприняли хорошо знакомые слова – «извилистый ручей», когда оказалось, что они появились в нашем словаре благодаря вон той вьющейся по долине речке Извилине. Глядя на эти замшелые руины, на это запустение, овеянное дыханием истории, я невольно почувствовал себя старым, как этот безотрадный край. Можно читать Священное Писание и верить каждому слову, но не всякий может прийти и стать здесь, в разрушенном амфитеатре, и мысленно вновь населить его давно исчезнувшими толпами, которые окружили последователей апостола Павла и кричали в один голос: «Да славится Диана Эфесская!» А сейчас страшно даже подумать о том, чтобы закричать в таком безлюдье.