Смеркалось. Пятьдесят арлекинов в развевающихся рясах медленно приближались к замку, они еле брели, так как путешествовали пешком, а пыль на их одежде свидетельствовала о том, что они идут издалека. Они нагнали старика крестьянина и спросили у него, могут ли они надеяться, что в этом замке их из христианского милосердия приютят и накормят, а также не будет ли им милостиво разрешено дать небольшое нравоучительное представление, «ибо, – заверили они, – в нем нет ничего, что могло бы оскорбить самый требовательный вкус».
– Святая Мадонна! – молвил крестьянин. – С разрешения ваших милостей, вам с вашим цирком лучше убраться отсюдова куда подальше, чем искать приюта своим усталым костям в здешнем замке.
– Что говоришь ты, плут? – воскликнул главарь монахов. – Объясни свои наглые речи, или, клянусь Пресвятой Девой, ты пожалеешь о них!
– Не гневайся, добрый скоморох, я лишь сказал правду от чистого сердца. Призываю в свидетели Сан-Паоло: коль храбрый граф Леонардо будет выпивши, он швырнет вас с самого высокого парапета! Увы, увы, настали печальные времена, добрый граф Луиджи не правит здесь более.
– Добрый граф Луиджи?