Гэндальф ласково погладил его по голове.
– Особенно большой надежды и раньше не было, разве только на чудо… А теперь еще Кирит Унгол. - Маг замолчал и, подойдя к окну, долго вглядывался в темноту. - Хотел бы я знать, почему именно туда? Откровенно говоря, Пиппин, когда я услышал про Кирит Унгол, сердце у меня упало. Но все-таки в том, что рассказал Фарамир, кроется какая-то надежда. Особенно если Враг начал войну, когда Фродо был еще в пути. Теперь Око Врага будет шарить где угодно, но не в своих владениях, там ему нечего высматривать. Я даже отсюда чувствую, как он спешит. Ему пришлось начать раньше, чем он предполагал. Что-то поторопило его. Но что? - Он надолго задумался, а потом сказал с усмешкой: - Может быть, это было твое любопытство, несмышленыш. Смотри, пять дней назад был низложен Саруман, и нам достался его камень. Да, - возразил он сам себе, - но мы же не можем использовать Палантир…
Вдруг Гэндальф резко выпрямился и вскинул голову.
– Ах, вот оно что! Как же я сразу не подумал! Арагорн! Его срок приближается. Силы и твердости ему не занимать. Смел, решителен, может рискнуть, если надо. Да, конечно!
Пиппин во все глаза, ничего не понимая, смотрел, как необычайно оживленный Гэндальф шагает из угла в угол. А маг между тем продолжал:
– Арагорн смотрел в Палантир и показал себя Врагу. Он сделал это не случайно, ему нужно было… - Маг посмотрел на Пиппина, словно очнувшись. - Ладно, - он устало махнул рукой, - мы узнаем обо всем от Всадников Рохана. Если они не опоздают, - добавил он. - Тяжелые дни нам предстоят. Давай спать, Пиппин, пока можно.