– Сэм, милый мой! — проникновенно начал Фродо. — Драгоценный мой хоббит, лучший мой друг! Не стоит ломать голову над тем, что будет дальше. Самое большее, на что мы можем надеяться, — это сделать свое дело. Никто тебе не скажет, что будет потом. Когда Единственное упадёт в огонь, что станет с нами? Мы ведь будем совсем рядом. Думаю, еда нам тогда не понадобится. Нам бы только суметь дотащить себя до Огненной Горы. Но я даже не знаю, дойдём ли мы. Ородруин далеко, а силы мои на исходе.
Сэм хотел сказать что–то, но только порывисто схватил Фродо за руку и склонил голову. Фродо почувствовал на руке горячую слезу. Впрочем, Сэм тут же выпрямился, отвернувшись, и пробормотал:
– Ну где носит этого проклятого лиходейщика!
Горлум появился через несколько минут. Лицо и руки у него были в грязи, он что–то жевал, поминутно облизываясь. Друзья даже не решились спрашивать, чем ему удалось разжиться. Горлум шумно напился из ручья, смыл с себя грязь и только потом подошел к ним.
– Сславные хоббиты! — довольно прошипел он. — Так хорошо спали! Верят они Смеагорлу теперь? Вот и хорошо.
Всю следующую ночь они шли по ущелью, склоны которого становились всё ниже, а под ногами всё чаще вместо твёрдого камня попадалась мягкая земля. Небо, укрытое облаками, начало светлеть, обещая утро, когда ручей разлился, начал петлять в торфяниках, между поросшими мхом невысокими берегами, потом с плеском перелился через последний каменистый порожек в бочажок с бурой водой — и пропал. Высохшие камыши странно шелестели в неподвижном воздухе.