Наконец все было кончено. Гробовщик подошел к гробу с отверткой в руках. Меня бросило в пот, и я лихорадочно стал за ним следить. Но он крышки не поднял, только сдвинул ее на место и плотно привинтил. Но меня снова взяло беспокойство. Там ли остались деньги? А вдруг их кто-нибудь похитил? И писать теперь Мэри-Джен невозможно. Если я напишу ей, она выкопает гроб, а денег там не окажется. Что тогда? Меня еще станут преследовать и, пожалуй, упрячут куда-нибудь. Нет, покорно благодарю!
Похоронили и тихо возвратились домой. Я следил за всеми лицами, но ничего не мог понять. Лица были как будто спокойные.
Вечером того же дня король сделал всем визиты, причем был необыкновенно со всеми любезен и тем приобрел еще большую любовь.
Он объяснял, что обязанности призывают его в Англию и потому он должен поторопиться с делами по наследству и поскорее отправиться домой. При этом он выражал сожаление, что не может дольше остаться с такими милыми людьми. «Милые люди», в свою очередь, выражали сожаление по поводу его отъезда. Король говорил, что возьмет девушек с собою в Англию, и всем это очень понравилось: по крайней мере, сиротки будут хорошо пристроены, в родной семье. А глупые девочки так этому обрадовались, что даже позабыли о своем горе. Они торопили дядю как можно скорее все продать и уехать. Бедняжки были так рады и счастливы! У меня сердце надрывалось, глядя, как их обманывают и обкрадывают, но я ничего не мог для них сделать.
И в самом деле, король, не медля ни минуты, назначил к продаже с аукциона и двор, и дом, и негров, и все имущество, но до аукциона всякий мог придти и купить что вздумается по вольной цене.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ