Как только все ушли, король спросил Мэри-Джен, найдутся ли у них свободные комнаты. Она ответила, что есть одна для гостей, которой может воспользоваться дядя Вильям, а дяде Гарвею она предложит свою комнату. Сама же устроится у сестер. Кроме того, на чердаке найдется помещение и для лакея (лакей — это я).
Мэри-Джен повела нас наверх — показать отведенные нам комнаты. Комнаты были простые, но очень уютные. Из своей спальни она хотела сейчас же убрать все свои платья и вещи, боясь, как бы они не помешали дяде Гарвею, но он ответил, что не стоит об этом беспокоиться. Платья висели на стене, задернутые коленкоровым пологом. В одном углу стоял кожаный чемодан, в другом футляр с гитарой. Кроме того, здесь было множество мелких вещиц, которыми девушки любят обыкновенно украшать свои комнаты.
Вечером был устроен ужин, к которому приглашено было много гостей. Я стоял за стульями короля и герцога, прислуживая им, а всем остальным гостям служили негры.
Мэри-Джен сидела в конце стола, рядом с Сусанной, и все время ахала: «Ах, какие неудачные булочки! Ах, какое скверное варенье! Ах, как плохо зажарены куры!» Так ведь обыкновенно говорят, напрашиваясь на комплименты. А гости, понятно, уплетали все с большим аппетитом, не переставая приговаривать:
— Ах, какие чудесные булочки!.. И где вы достали эти прекрасные пикули?
После ужина я с Заячьей Губой отправились на кухню и полакомились остатками.