Часам к четырем пополудни, встревоженный донельзя, я вернулся к центральному трапу. Крышка люка была открыта, и я решил подняться на палубу. Там расхаживал капитан Немо, то и дело поглядывая на корабль, находившийся примерно в шести милях от нас. «Наутилус» кружил, увлекая противника все дальше на восток, однако пока ничего не предпринимал. Может быть, Немо еще не принял окончательного решения и колебался?
Я снова попытался увещевать его, но он оборвал меня на полуслове.
– Здесь я – право и суд! – заявил он. – Те, кто преследует нас, отняли у меня все, что я любил на этой земле: отечество, жену, детей, отца и мать! И не вам, профессор, решать, прав я или нет!
Я в последний раз взглянул на военный корабль, прибавивший ходу, и спустился в салон, где находились Консель и Нед Ленд.
– Мы должны бежать! – воскликнул я.
– Отлично! – отозвался канадец. – Но чей же это корабль?