– Капитан, – заговорил я снова, – ни у вас, ни у меня нет желания возвращаться к этому вопросу. Но раз уж мы его коснулись, давайте все расставим по своим местам. Повторяю, речь идет не только обо мне. Для меня научная работа – это моральная опора, страсть, смысл жизни, позволяющий смириться с чем угодно. Так же, как и вы, я могу жить в полной безвестности, если знаю, что есть надежда передать потомству результаты моих исследований. Но в вашей жизни существует иная сторона, полная сложных обстоятельств и тайн, к которым не имеем отношения ни я, ни мои товарищи. И вот это сознание нашей полной непричастности ко всему, что касается вас и экипажа «Наутилуса», делает наше положение совершенно непереносимым, в особенности для такого человека, как Нед Ленд. Задавались ли вы вопросом, куда может завести любовь к свободе и ненависть к рабству такую натуру, как наш канадец? Что он может замыслить и попытаться осуществить?..
Я умолк. Капитан Немо вновь поднялся и сделал несколько шагов по каюте.
– До замыслов Неда Ленда мне нет дела! И не ради собственного удовольствия я держу его на корабле. Что касается вас, мсье Аронакс, то вы принадлежите к числу тех людей, которые способны понять все, в том числе и молчание. Больше мне нечего вам сказать. Пусть первый наш разговор на эту тему станет и последним.
После этих слов я покинул капитанскую каюту. С этого дня положение мое и моих товарищей стало крайне напряженным. Когда я сообщил им о разговоре с Немо, Нед сказал:
– Теперь мы по крайней мере знаем, что ничего хорошего ждать от этого человека не приходится. «Наутилус» приближается к Лонг-Айленду. Какая бы погода ни стояла, мы предпримем попытку.
Однако сказать легче, чем сделать. Небо становилось все более грозным. Появились предвестники надвигающегося урагана. Перистые облака на востоке сменялись массивными кучевыми, напоминающими крепостные башни. В нижних слоях атмосферы стремительно неслись свинцовые тучи. По морю ходили длинные валы. Исчезли все птицы, кроме буревестников. Барометр падал, количество водяных паров в воздухе достигло предела. Стихии готовились вступить в смертельную схватку.