Мне это не понравилось – вряд ли таким образом можно было достичь цели. Наше освобождение зависело от нас самих, а не от командира «Наутилуса», который ясно высказал свою точку зрения несколько месяцев назад. К тому же с некоторых пор капитан Немо выглядел все более мрачным и отчужденным. Он явно избегал меня и перестал появляться в салоне. Нашим прежним беседам пришел конец.
Вот почему я и сказал Неду Ленду, что не стану ничего предпринимать, пока все хорошенько не обдумаю. Несвоевременное обращение к капитану могло только ухудшить наше положение и возбудить у него подозрения.
Двадцатого апреля мы погрузились на полторы тысячи метров. Ближайшей к нам сушей были Багамские острова, разбросанные по поверхности океана, как кучки булыжников. А в глубине этих вод высились огромные подводные скалы с отвесными слоистыми склонами, изрезанные такими расселинами, что даже прожектор «Наутилуса» не позволял увидеть их дно. Камни были сплошь покрыты водорослями – гигантскими ламинариями и фукусами.
Было около одиннадцати часов дня, когда Нед Ленд обратил мое внимание на то, что среди водорослей шевелится какое-то крупное животное.
– Не удивлюсь, если это окажется спрут, – сказал я. – Здесь немало пещер, в которых любят селиться эти чудища.
– Какие же это чудища? – удивился Консель. – Обыкновенные головоногие! Ничего особенного. А вот хотел бы я взглянуть на одного из тех спрутов, о которых ходят слухи, будто они способны утащить в морскую бездну целый корабль. Этих тварей у нас зовут кракенами…