Весь день я провел в каюте. Мне не хотелось встречаться с капитаном – я опасался, что волнение выдаст меня. Да, я хотел бы вырваться на свободу, но неужели придется покинуть «Наутилус», даже не заглянув в глубины Атлантики? Признаюсь: временами мною овладевало желание, чтобы какое-нибудь непредвиденное обстоятельство помешало бы исполнению замысла Неда Ленда.
Дважды я ненадолго выходил в салон, чтобы проверить по карте, где мы находимся. Судно по-прежнему шло на север вблизи берегов Португалии. Оставалось смириться с неизбежным и готовиться к побегу. Багаж мой был невелик: несколько тетрадей записей.
Ну а капитан Немо? Я и желал встречи с ним, и страшился ее. То и дело я прислушивался, не раздадутся ли его шаги в каюте, смежной с моей, – но оттуда не доносилось ни звука.
Тут мне пришла в голову неожиданная мысль: а на борту ли наш таинственный капитан? В ту ночь, когда шлюпка отвалила от борта «Наутилуса», выполняя некое секретное поручение, я понял, что Немо все же сохранял какую-то связь с сушей. Действительно ли он никогда не отлучается с «Наутилуса»? Разве не бывало так, что он не показывался целыми неделями? И не выполнял ли он в это время какую-то секретную миссию на берегу?
Тысячи мыслей не давали мне ни минуты покоя. Мною владела мучительная тревога, и каждая минута казалась вечностью.
Обед, как обычно, подали в каюту, но я едва прикоснулся к еде. Мое волнение все росло, и, не в силах усидеть на месте, я стал расхаживать по каюте. В конце концов мне захотелось в последний раз заглянуть в салон, где я с пользой провел столько часов, и окинуть последним взглядом толщу вод Атлантики. Однако металлические створки окон были наглухо закрыты.