Мелиан не сказала ни слова никому, кроме Маблунга, ему же велела беречь Сильмарил и послать спешно весть в Оссирианд, Берену и Лютиэн; а затем она исчезла из Средиземья и ушла на запад, за море, в край валаров, дабы усыпить свою скорбь в садах Лориэна, откуда явилась когда–то; предания молчат о ней.
Так и вышло, что войско наугримов, переправясь через Арос, незамеченным вошло в леса Дориата; никто не мог остановить их, ибо были они многочисленны и жестоки, а военачальники Сумеречных Эльфов, охваченные отчаяньем и сомненьем, бродили бесцельно. Гномы же перешли через огромный мост и ворвались в Менегрот; и там произошло самое горькое из печальных деяний Древности. Ибо была битва в Тысяче Пещер, и многие эльфы и гномы погибли в ней; и посейчас она не забыта. Но гномы победили, и чертоги Тингола были разорены и разграблены. Маблунг Сильнорукий пал пред дверьми сокровищницы, где хранился Наугламир, и Сильмарил был взят.
В то время Берен и Лютиэн жили еще на Тол–Галене, Зеленом Острове, что на реке Адурант, самой южной из тех, что сбегают с Эред–Линдона, чтобы слиться с Гелионом; сын их, Диор Элухил, взял в жены Нимлот, родственницу Келеборна, принца из Дориата, супруга Галадриэли. Сыновьями Диора и Нимлот были Элуред и Элурин; родилась у них также дочь, которую звали Эльвинг, что означает Звездные Брызги, ибо пришла она в мир в ночи, под звездами, чей свет мерцал в брызгах водопада Лантир–Ламат, у дома ее отца.
Прошел слух меж эльфов Оссирианда, что большое и хорошо вооруженное войско гномов спустилось с гор и переправилось через Гелион у Каменного Брода. Вести эти достигли также Берена и Лютиэн; и тогда же пришел к ним посланец из Дориата и поведал обо всем, что случилось. Тогда Берен покинул Тол–Гален и призвал к себе сына своего Диора, и они отправились на север, к реке Аскар, а с ними шли многие Зеленые Эльфы Оссирианда.
И когда гномы Ногрода с истаявшим войском возвращались из Дориата и вновь пришли к Сарн–Атраду, на них напал незримый враг; они взбирались по берегу Гелиона, отягощенные богатством Дориата, когда внезапно весь лес наполнился пеньем эльфийских рогов и со всех сторон полетели стрелы и дротики. Много гномов было убито в первой стычке, но некоторые, уйдя от засады и объединясь, бежали на восток, к горам. Однако, когда шли они по пологим склонам горы Долмед, появились Пастыри Дерев и загнали гномов в сумрачные чащи на склонах Эред–Линдона, и, говорят, ни один гном не вышел оттуда к высокогорным перевалам, что ведут к их жилищам.
В той битве у Сарн–Артада Берен сражался в последний раз и своей рукой убил царя Ногрода и сорвал с него Ожерелье Гномов; но тот, умирая, наложил проклятье на все добытые сокровища. С изумлением взирал Берен на алмаз Феанора, который сам некогда высек из железной короны Моргота и который ныне, благодаря искусству гномов, лучился меж золота и самоцветов; и омыл Берен ожерелье в водах реки. Когда же все кончилось, сокровища Дориата были опущены в реку Аскар, и с тех пор носила она новое имя — Ратлориэл, или Златоструйная. Наугламир же Берен сохранил и вернулся с ним на Тол–Гален. Не облегчило скорбь Лютиэн то, что были убиты царь Ногрода и множество прочих гномов; но говорят и поют в песнях о том, что Лютиэн, носившая ожерелье со священным алмазом, была прекрасней и величественней всех, кто когда–либо обитал вне пределов Валинора: и на недолгое время Земля Живущих Мертвых стала подобна владеньям валаров, и с тех пор не было края более прекрасного, обильного и исполненного света.